Prosims: новости, обзоры, дополнения, файлы, коды, объекты, скины и скриншоты The Sims 3 и The Sims 2 — Симы форева ;) - Показать сообщение отдельно

Lisbeth · 19.06.2011, 23:53

19. Ненастоящая мама, или мой побег из семьи

Счастье — это очень хрупкая предпосылка, иллюзия, вокруг которой мы пытаемся выстроить свою жизнь.

Muse - Resistance

Настоящей матерью я себя никогда не чувствовала. Делясь своими переживаниями с Элиотом, я прекрасно понимала, как искренне он пытался мне помочь и заверить в том, что когда-нибудь это чувство обязательно придет. Я всем сердцем желала стать любящей и заботливой матерью, пыталась целиком и полностью посвятить себя воспитанию дочери, но, увы, так и не смогла этого сделать. Я изо всех сил старалась пробудить в себе материнские чувства, но все тщетно: во мне они не просыпались. Рутина будних дней поглотила все мое существо. Одно и то же повторялось изо дня в день: дом, работа, дом, бесконечные пеленки и бутылочки.…

Кормить и мыть Джудит я просто боялась. Плачущий ребенок вызывал у меня приступы паники, преодолеть которые я была не в состоянии. Элиот старался убедить меня в том, что все это в порядке вещей: дети плачут, хотят есть и спать - и мне просто нужно было побороть свой страх, но я так и не смогла заставить себя подойти к дочери. Несмотря на все уверения со стороны мужа, ситуация становилось только хуже. Последовавшие после рождения ребенка два года показались мне настоящим кошмаром, в котором попросту не хватало времени на то, чтобы открыть дневник. Я окончательно запуталась в сетях домашних дел и забот, стараясь при этом найти время для Джуди и Жана. Я по-прежнему работала, теперь уже дирижером в нашем симфоническом оркестре.
Признаться, я даже соскучилась по тем долгим ночам, которые я проводила, фиксируя в своем дневнике все события, которые происходили с моей семьей. Я рада, что, наконец, нашла возможность снова сесть за дневник и рассказать о том, что случилось с нами за минувшие годы. Тогда я ощущала острую потребность пожить совершенно иной жизнью. Желая отвлечься от рутины серых будней, я не могла не прийти к мысли о том, что мне необходимо уехать куда-нибудь далеко-далеко, туда, где меня не будет ничего беспокоить и угнетать. Этим местом, конечно же, была моя любимая Аль-Симара. Я поспешила поделиться своими соображениями с мужем. Элиот не сразу согласился покинуть Л’Этерну. Главным предлогом отказа была, конечно, Джудит. Мои искренние заверения в том, что с девочкой, которую мы оставляли на попечение моих родителей, все будет хорошо, сломили мужа, и он, наконец, согласился со мной. Я настаивала на длительной поездке, ведь для того, чтобы прийти в себя, мне понадобилось бы не меньше месяца и, поддавшись моим уговорам, Элиот был готов к путешествию. Наконец, мы отправились в уже, казалось, ставший родным Египет.

***

Эта удивительная страна приветствовала нас ярким солнцем и чудесной погодой. Далида и ее муж, успевшие обзавестись машиной, встречали нас в маленьком аэропорту Аль-Симары.

(такой смешной скрин, я не удержалась и вставила именно его

)

Я была несказанно рада вновь увидеть такой знакомый и родной дом Баракатов, комнату, в которой я не была уже давным-давно… Подумать только! Восемь лет пролетели как один день. Элиот беседовал с мужем Далиды, а я рассматривала ту самую комнату, в которой жила еще совсем юной, двадцатиоднолетней девушкой. В ней ничего не изменилось. Все также стояла на своих местах простая деревянная мебель, а на стене по-прежнему висели картины.

- Милая, ты уже думала о том, как мы проведем этот отпуск?- спросил он немного позже.
- Будем просто отдыхать и наслаждаться компанией друг друга! – заявила я.

Боже, наконец-то мы с Элиотом смогли остаться одни, вдали от всех забот и волнений. Как бы эгоистично это ни звучало, но мне не хотелось видеть даже собственную дочь. Я была измотана и просто хотела обо всем забыть.
Отправляясь на пляж, я искренне радовалась тому, что, наконец, смогу отдохнуть. Мы, словно дети, носились по песчаному берегу, весело хохотали и резвились, а теплые брызги средиземного моря, сверкая на солнце, ласкали наши истосковавшиеся по теплу тела.

***

Охваченная каким-то непонятным порывом, я испытывала странное желание сбежать куда-нибудь, скрыться подальше от глаз людских. В Аль-Симаре множество прекрасных мест, я точно об этом знала. Подумав немного, Элиот предложил мне посмотреть на один старинный особняк, который, по неизвестным нам причинам, пустовал уже довольно долгое время. Этот немного обветшалый, но все же величественный дом стоял на большом холме, с которого открывался потрясающий вид на город. Я была в полном восторге, но какого же было мое удивление, когда мы обнаружили что-то вроде старинной купальни с чистейшей как слезы водой. Однако окунуться в воду я так и не решилась, хотя Элиот с удовольствием плавал в прохладной воде этого, как мы бы сейчас сказали, бассейна. Это был удивительный день, наполненный поцелуями, звонким смехом, и беседами о том, как же все-таки изменился наш любимый город.

Время шло, и я по праву могла считать себя очень счастливой. Пока не произошел один неприятный случай. Однажды, отдыхая возле бассейна, мы заметили одну весьма назойливую девицу, которая, казалось, пристально за нами наблюдала, держа в руках ручку и тетрадку. Неоднократно бросая косые взгляды в ее сторону, я не могла понять, что ей было от нас нужно. Так продолжалось некоторое время, в течение которого я окончательно вышла из себя и, в конце концов, вспылила, попросив ее оставить нас в покое. Та лишь усмехнулась и еще яростнее принялась записывать что-то в свой блокнот. Очевидно, это была журналистка, охотившаяся за знаменитостями.

Такая наглость с ее стороны буквально заставляла мою кровь кипеть от негодования. Возможно, я была несдержанна, но в силу своего характера не могла поступить иначе. Я вышла из себя и, признаться, накричала на нее, пытаясь защитить себя и Элиота от подобных вторжений в частную жизнь.

Самое удивительное, что этот случай долго не шел из моей головы, и я около недели ходила сама не своя, постоянно нервничая и раздражаясь. Постепенно, память об этом случае стала сходить на нет, но однажды на улице я снова с ней повстречалась. Я готова была пройти мимо, не обращая на нее никакого внимания, но она, вдруг, стремительно двинулась в мою сторону, и я поняла, что намерения у нее не самые хорошие… Меня словно окатили из помойного ведра… В таких случаях я просто не могу оставаться молчаливой и равнодушной слушательницей, поэтому, к своему стыду, тоже вышла из себя.

От хорошего настроения не осталось и следа. Я стала раздражительной и легко выходила из себя. Но ничего поделать я не могла. Виной всему была эта злополучная журналистка, и, услышав, как я в очередной раз раздражаюсь по пустякам, Элиот не выдержал.
-Представляешь, она, словно фурия, набросилась на меня со своими дурацкими обвинениями прямо на улице! – возмущенно сообщила я.
-И что же? – устало спросил Элиот. – Андреа, может быть, пора успокоиться?
-Что значит «успокоиться»? Понимаешь, таких наглых, бессовестных, и надоедливых репортеров надо…
-Хватит! Боже, Андреа, да какая муха тебя укусила? Ты сама не своя, раздраженная, взвинченная, ты просто зациклилась на этой журналистке! Далась она тебе! Мы в отпуске, а ты себя так ведешь, постоянно со всеми скандалишь. Я думаю, что нам стоит вернуться домой. По крайней мере, в данный момент это просто необходимо!
-Но почему? Элиот! Из-за какой-то глупой журналистки, которая даже не знает, как правильно себя вести, ты…
-Мы возвращаемся домой! Андреа, целую неделю ты только и делаешь, что портишь настроение и себе и окружающим! Ради этой поездки мы были вынуждены оставить Джуди, взять отпуск за свой счет, а ты позволяешь себе подобное! Нет, я не вижу в этом никакого смысла, едем домой!

Это был чуть ли не первый раз, когда мы с Элиотом серьезно повздорили. До этого мы ссорились, но лишь по пустякам, но чтобы так серьезно….нет, такого никогда не было.
Мы поступили так, как пожелал Элиот – на следующий день мы уже летели домой, благо, удалось без труда купить билеты. Всю дорогу Элиот молчал. По пути домой, уже находясь в такси, я взяла его за руку, прижалась к его плечу и прошептала: «Прости…»
Элиот простил. Он не умеет долго на меня злиться. Но время назад было не вернуть, и хотя я очень сожалела о своем поступке и понимала, что вела себя действительно глупо, эгоистично, и более того, испортила Элиоту отдых… Вернуться назад в Аль-Симару мы уже не могли, по крайне мере, не так скоро…

***

Прошел год.

Мы с Элиотом только что вернулись из Аль-Симары. Трудно поверить, что нас не было целых девять месяцев. Мой муж возобновил свой бизнес в Египте, и теперь мы вынуждены подолгу там оставаться. Джудит – единственное, что тревожит его; ему больно осознавать, что наша дочь остается одна. Но мама, взявшая заботу о внучке на себя, ни за что бы не разрешила нам брать ее с собой. Родители окончательно перебрались в наш дом и присматривали за Джудит, пока нас с Элиотом не было. Думаю, что я поступила правильно, решив, что ребенку лучше оставаться в Бриджпорте. Когда она станет взрослой, ей будут открыты возможности, коих в Египте нет. Таким образом, ничто не препятствовало нашим поездкам, и мы уезжали в Аль-Симару на достаточно долгое время. Порой Элиот не выдерживал. Пожалуй, он очень расстраивался из-за того, что был вынужден находиться вдали от дома. Иногда мы даже ссорились по этому поводу, но мне всегда удавалось уверить мужа в том, что для того, чтобы успешно вести дела, нам просто необходимо жить в Аль-Симаре. Родной Бриджпорт – самое лучшее место для нашей дочери, к тому же, о ней прекрасно заботились мои родители. Я привыкла закрывать глаза на упреки со стороны отца и мамы, но я была убеждена, что так всем будет лучше. Я решительно не могла представить себя матерью… Женщина, боящаяся подойти к своему ребенку, не может считаться хорошей матерью. Даже если бы я находилась рядом с дочерью, это ничего бы не изменило. Думаю, Элиот и сам понимал, что Джудит лучше оставаться в Бриджпорте, где о ней заботятся мои родители. Я все больше утверждалась в мысли о том, что мы могли бы жить в Египте, а однажды Элиот просто не стал возражать.

Все ж, порой мы возвращались в Бриджпорт. В ту ночь такси бесшумно скользило по шоссе знакомого города, и вскоре перед нами предстала роскошная Л’Этерна. Во дворе стояли встречавшие нас родители, которых я была несказанно рада видеть. Маленькая девочка, сидевшая на руках моей матери, вдруг потянулась в мою сторону и тихонько спросила:
-Мама?
Я изобразила какое-то подобие улыбки.
-Солнышко мое, Джудит, - я пыталась звучать как можно нежнее и ласковее.
Мама нахмурилась, опустила Джудит на пол и, подтолкнув ее в сторону дома, сказала девочке:
-Ступай, Джуди.
Девочка, неуклюже перебирая своими маленькими ножками, быстро засеменила по крыльцу в сторону дома. В этот момент я осознала, что моя дочь уже давно научилась ходить, а сейчас уже произносит свои первые слова…. Между тем, мама недовольно поморщилась:

- Зачем весь этот спектакль? Из тебя никудышная актриса, Андреа. Ты не любишь свою дочь, так зачем же лицемерить и изображать чувства, которых ты не испытываешь?
Да, в последнее время отношения с матерью очень ухудшились, она не могла принять моего равнодушного отношения к дочери.
-А что ты от меня хочешь? Что я должна была ей ответить? – холодно поинтересовалась я.
-Будь хотя бы искренней, - в том же тоне отозвалась мама.
Видимо, мама никогда не сможет простить мне моей нелюбви по отношению к Джудит.

***

Дни, остававшиеся до нашего отъезда в Египет, тянулись чудовищно медленно. Сорокалетие застало Элиота в Бриджпорте.

Вскоре я начала замечать некоторые изменения, происходившие с ним. Элиот тенью бродил по дому, и, казалось, был чем-то обеспокоен. Расспросив мужа о том, что его тревожит, я узнала причину его переживаний. Седина, посеребрившая его волосы, старость, шаги которой он уже слышал, вялость и медлительность – вот что послужило причиной его дурного настроения.

Однако, для меня муж оставался по-прежнему молодым, сильным и привлекательным мужчиной, тем не менее, я решила спросить совета у отца.
-Пожалуй, Элиот переживает кризис среднего возраста. Это вполне естественно, главное, чтобы рядом находился понимающий и готовый поддержать его человек, – степенно ответил он.
-Но как я могу ему помочь? – обеспокоенно спросила я.
-Просто делай все возможное для того, чтобы он чувствовал себя молодым, сильным и желанным мужчиной. Вы, женщины, хорошо это умеете. Это пройдет, главное, будь нежна и искренна.
-Папа, и ты пережил подобное? – взволнованно поинтересовалась я.
-Нет, - улыбнулся он. – Слава богу, меня это не коснулось. Я всегда был доволен своей жизнью.
-Ну, разумеется… - сухо ответила я. – И откуда у тебя такие обширные познания в психологии, ты ведь хирург, – не унималась я.
- Всякий уважающий себя врач компетентен во многих областях, – гордо ответил он.
Должна сказать, что я терпеть не могу, когда он говорит таким назидательным тоном.

К слову, папа принимает активное участие в организации различных программ по оздоровлению «социальных категорий» населения. Нужно отметить, что диагностика и лечение совершенно бесплатны. Это очень ответственная и тяжелая работа, особенно когда приходится трудиться, зная, что ничего кроме благодарности пациентов ты не получишь. Но я уверена, что отец поступает правильно. Он полон сил и энтузиазма, несмотря на различные неприятности вроде той, что привлекла внимание всей прессы Бриджпорта, ведь злоумышленников, похитивших весь запас донорской крови, так и не нашли.

Отец привык к тому, что в любую минуту его могут вызвать в клинику, порой звонки раздаются даже глубокой ночью. В таких случаях он немедленно отправляется на работу, прекрасно осознавая, что на кону стоит человеческая жизнь. Очень часто все мы переживаем вместе с ним и в такие ночи Марвелам не до сна. И когда отец возвращается, усталый, но чрезвычайно довольный собой, мы знаем, что операция прошла успешно. И вот однажды ночью, когда папа вернулся с очередной операции измотанный, но очень радостный, маленький Жан сделал признание.
- Я хочу стать врачом! Хочу стать таким же великим и мудрым врачом, как дедушка. Когда мама была больна, врачи не смогли ее спасти. Мир медицины ждет настоящий переворот! Вот только вырасту… – мечтательно заявил он.

Папа выслушал его молча и лишь улыбнулся в ответ. Думаю, что где-то в глубине души он винил себя в смерти Эдит. И все-таки, несмотря на кажущееся равнодушие, отец остался доволен Жаном.

Последний, к тому же, стал очень интересоваться наукой, и даже записался в научный кружок, который посещал после школы, а от шахматного столика его было не оторвать. Наконец, для папы нашелся достойный соперник. Так они и сидели долгими вечерами, склонив головы над шахматной доской, пока мамин голос не возвещал о том, что им давно пора ложиться спать.

***

Кажется, что и Элиот постепенно начинает приходить в себя. Мы очень много времени проводим вместе, часто гуляем, обсуждаем планы на будущее, и в целом, отношения наши полны нежности и романтики. Элиот заметно повеселел, думаю, что его жизнь вновь стала полна ярких красок. Как-то я сказала, что седина его очень красит; сказала я это искренне и с душой, и мне было приятно видеть, как Элиот заметно повеселел и приободрился.

Из моего мужа получился внимательный и очень заботливый отец: они с Джудит буквально не разлей вода. Элиот и Элис могут часами обсуждать детские игрушки, и весьма странные, на мой взгляд, вещи…такие как, например, выбор детской пижамки… Мне этого, видимо, никогда не понять.

Вскоре настал и мой черед отметить день рождения. В этом году мне исполнилось тридцать пять лет. Приятно осознавать, что я успела так много добиться в этой жизни. Внешность меня не заботит: я по-прежнему хорошо выгляжу. В моей жизни есть все, о чем только можно мечтать: любимый муж, родители, славный племянник. Моя семья, моя опора; без них я решительно не могу представить свою жизнь, несмотря на то, что мы часто с ними ссоримся, а скоро расстанемся на весьма длительный срок. День рождения я собиралась отметить в кругу своих родных, ведь в такой компании не страшен никакой возраст, с последним, к слову сказать, и приходит осознание того, что семья и есть твое счастье, твоя опора. И пусть я иногда пытаюсь бежать от чрезмерной заботы своих домочадцев, роднее их у меня никого нет. В конце концов, они делают это потому, что искренне меня любят. Я благодарна им за все, хоть и веду себя порой как законченная эгоистка. К сожалению, мой характер никогда не позволит им в этом признаться, наверное, поэтому, я пишу эти строки здесь. Я надеюсь, что когда-нибудь мои потомки будут читать эти записи и им станет ясно, что я всегда хотела выразить слова благодарности всем членам своей семьи. Папе. Маме. Элиоту. Эдит. Жану.

Эти люди многому меня научили, и пусть я не всегда поступаю так, как им бы хотелось, я искренне желаю, чтобы родные знали, как сильно я их люблю.
Вечеринку в честь моего дня рождения было решено устроить на веранде; Джудит в это время уже спала. Теплые слова, милые подарки – все это приятно грело мою душу.

Выслушав поздравления родных, я пригласила всех располагаться у костра.

Жаря зефир и арбузы, я словно ощутила, будто вернулась в то время, когда была еще ребенком, и родители любили устраивать нам с Эдит маленькие гриль-праздники. Ничто не омрачало моего тихого счастья, разве что сгоревший арбуз, и весьма оживленный разговор родителей, довольно некстати принявшихся обсуждать политическую обстановку в стране…

Вечер продолжила официальная часть запланированного нами праздника. Многие знаменитые личности Бриджпорта пришли поздравить меня с днем рождения, и вскоре весь наш дом был полон дорогих подарков, а почтовый ящик просто ломился от писем и открыток.
Недавно я обзавелась новым знакомством. Я оставляла Джуди на игровой площадке торгового центра, где малышка подружилась со смуглой девчушкой примерно ее возраста. Как-то раз, пока я оплачивала пребывание Джудит в детской комнате, Элиот с дочерью решил подождать меня на улице. На выходе из здания я столкнулась с мамой этой девочки. Увидев меня, женщина остановилась:
-Вы мама Джудит? – дружелюбно поинтересовалась она. – Меня зовут Софи, и моя дочь играла вместе с вашей. Похоже, они подружились.

-Приятно познакомиться, Андреа, - ответила я.
Судя по всему, Софи была расположена к общению, и даже дала номер своего домашнего телефона, однако я была совсем не в настроении болтать с ней, поэтому, под предлогом того, что снаружи меня ждет муж и ребенок, попрощалась со своей новой знакомой.

***

Остался всего один день до нашего отъезда в Аль-Симару. Сегодня мы с Элиотом готовимся к поездке. Мама всю неделю со мной не разговаривала, но сегодня утром неожиданно подошла с просьбой погулять с Джудит. «Я просто не хочу, чтобы Джудит считала свою мать негодяйкой», - недовольно сказала она. И я согласилась. Наша маленькая семья – я, Элиот и Джудит - решила устроить пикник в парке. Впервые в жизни я прикоснулась к ручке коляски.

Джудит сидела очень спокойно, а я не испытывала никакого страха. Расстелив на лужайке скатерть, мы довольно жевали принесенную с собой еду, а Джуди самозабвенно ползала по лужайке. Заботливый Элиот то и дело отвлекался, беспокоясь о том, чтобы малышка не потерялась.

Трудно сказать, была ли я счастлива в эти мгновения… но на душе было так светло и спокойно, что мне просто хотелось, чтобы этот пикник никогда не заканчивался.

***

Однако уже на следующий день мы с Элиотом, взяв собранные накануне чемоданы, уже сидели в такси, которое везло нас в аэропорт. Мое решение было обдуманным и взвешенным, и об отъезде я совсем не жалела. Не желая видеть мамины слезы и угрюмое лицо отца, мы покинули Л’Этерну, едва только забрезжил рассвет. Но сейчас я словно вижу, как рыдает мама, а отец пытается ее успокоить…

Я перечитываю свои старые записи, наверное, впервые за всю жизнь. Читаю о том, как когда-то увлекательные путешествия, чужие страны и рассказы об исследованиях приводили меня в восторг; вспоминаю книгу, написанную Джонатаном Мак-Смитом, строчки из которой я знала наизусть, но сейчас уже вряд ли вспомню. Книга эта до сих пор лежит в нашей библиотеке среди множества других книг и ждет своего часа. Я читаю строки, повествующие о нашем с Элиотом знакомстве… А ведь я до сих пор не знаю, что привело его в тот тоннель. Вспоминаю Ала. Почему я так изменилась за какие-то неполные двадцать лет? Меня больше не занимают многие вещи, когда-то приводившие в восторг. Я больше не так жизнерадостна, и, пожалуй, стала довольно эгоистична. Я изменилась. Я не знаю, кто в этом виноват… Могут ли это быть люди, окружающие меня? Возраст? Или, наконец, ты, дневник?
Прости, Бриджпорт, ты так и не смог стать мне родным городом… хотя я очень тебя любила. Но слишком многое связывает меня с Аль-Симарой. Думаю, что больше мы не увидимся. Сегодня ты особенно красив...

Позаботься же Джудит… о моем дневнике, необходимость в котором я больше не чувствую. Думаю, что через несколько дней мама найдет тебя, дневник, в почтовом ящике, и, взглянув на конверт, в который ты был запечатан, поймет, что я отправила тебя из аэропорта. В конверте она найдет записку с просьбой спрятать тетрадь, хранящую записи о событиях моей жизни, где-нибудь среди книжных полок и никогда никому не показывать.
P.S. Счастье? Нет, счастливой я себя назвать не могу. Но на все воля божья. Будь что будет. Мне, признаться, все равно, ведь я ни о чем не жалею.

Техническое (много!)