Серия 1.
Сумеречным вечером на дороге перед домом появился чёрный автомобиль с опущенными шторами на окнах. Из него вышли два человека – высокий мужчина примерно сорока лет, с чёрными, как смоль, беспорядочно разбросанными по лицу прядями волос, и девочка восьми лет с аккуратно заплетёнными, такими же чёрными, как у отца, косами.
- Ну что, Лорейн, теперь мы будем жить тут, - с лёгкой улыбкой произнёс мужчина, обращаясь к дочери.
Девочка посмотрела на него исподлобья, тяжёлым и хмурым, совсем недетским взглядом и ничего не ответила.
Мужчину звали Роберт Уилсон.
В этот небольшой, пронизанный холодными ветрами северного моря посёлок, он с дочерью приехал в надежде обрести покой. Суетливая жизнь мегаполисов надоедала Роберту и раздражала его. Он привык сторониться людей, а в больших городах было не обойтись без сплетен и слухов. Роберт был затворником, он редко испытывал какие-либо эмоции, разговаривал только с дочерью, всегда был замкнут и угрюм, поэтому только ему стоило обосноваться в каком-нибудь городе, как он замечал неподдельный интерес соседей к своей персоне, что чрезмерно его раздражало. Он не любил людей, у него не было друзей, он ни с кем не общался. Но он был таким отнюдь не всегда. Настолько изменился Роберт после страшного удара судьбы.
Он был бесшабашным студентом самого престижного мединститута страны, когда встретил Джеки. Наигранно серьёзная девушка сразу понравилась ему. Ему нравилось, как Джеки морщила лоб, перелистывая страницы учебников, разбирая длинные латинские фразы. Нравился ему её странный глубокий, с напевными интонациями голос. Джеки была похожа на ребёнка, который играет во взрослого, но в то же время она была мудрым и серьёзным человеком. Они были очень разные, но, может быть, именно эти шероховатости сблизили их.
Они в один год закончили институт и тут же сыграли свадьбу. Через некоторое время Джеки сказала ему, что ждёт ребёнка. Это время было самым счастливым в жизни Роберта. Однажды он повёз Джеки в больницу. Врачи увезли её за белую дверь, а Роберт нервно мерил шагами коридор. Через некоторое время к нему вышел врач. Из разговора с ним Роберт запомнил только одну фразу:
- Обширная кровопотеря…. Мы ничего не могли сделать. Она умерла.
Через несколько минут Роберт стоял у детской кроватки и бессмысленно смотрел на свою дочь. Джеки больше нет…. С этого дня мужчина начал всё больше и больше замыкаться в себе. Дочку он назвал Лорейн, в честь героини своего любимого фильма. Он заботился о малышке, но почти не обращал на неё внимания, пока дочка не начинала плакать.
А девочка росла. Она стала такой же, как её отец: смотрела на мир хмуро, никогда Роберт не слышал, как она смеялась. Её лицо вообще никогда не выражало никаких эмоций, оно всегда было спокойно, независимо оттого злилась ли Лорейн или у неё было хорошее настроение. Она даже не заговорила. Лорейн не была похожа на обычных детей её возраста все игрушки, которые ей приносил отец, она аккуратно складывала в коробку, но никогда их оттуда не доставала.
Единственной страстью девочки было рисование, но все её картины были очень мрачные – Лорейн решительно повыбрасывала из коробки с красками все яркие цвета.
Роберт по профессии был хирургом. И хирургом он был блестящим. Когда он брал в руки скальпель, время замирало, и мир преображался. Во время операций он забывал обо всём, его внимание было сосредоточено только на пациенте, инструменты сменялись в его руках с космическом скоростью. Хирург брался за такие случаи, которые признавал безнадёжными целый консилиум, и иногда ему удавалось победить болезнь. Но каким бы он ни был прекрасным лекарем, ни в одной больнице – ни в дорогих частных клиниках, ни в обычных Окружных – он не задерживался. Часто, во время операций, он полагался ни на холодные расчёты и учебник по общей хирургии, а на свой собственный опыт и свою интуицию. Врачам и медсёстрам это не нравилось, хотя пациенты всегда выздоравливали. Когда его вызывал для беседы главврач, Роберт упрямо стоял на своём, и чаще всего дело заканчивалось предложением уволиться по собственному желанию, что Роберт и делал. Но недавно он получил неожиданное крупное наследство от скончавшегося дяди и мог позволить себе не работать, а переехать с дочерью в этот маленький городок, чтобы жить там как всегда, затворниками, почти не замечая творившегося вокруг.