Elzas, интересный рассказ, но что-то всех нас понесло на минор)
продолжения, как такового, нет) написанного, по крайней мере. это просто маленький набросок, отрисовка характера персонажа для ролевой. и, на самом деле, всё не так уж и трагично) у девочки есть две вполне живые своенравные сестрицы, биологический отец, весьма своеобразная тётушка и целое племя её прародительницы, так что от недостатка общения в ближайшие сто лет она уж точно страдать не будет.
ещё одна отрисовка и продолжение темы чумы %)
Дорога выдалась не из лёгких. Несмотря на позднюю весну, погода была просто ужасной. Холод и туман, казалось, сочились из всех щелей. Небо закрывали свинцовые тучи, время от времени подсвечиваемые молниями; дождь размочил дорожную пыль и колёса то вязли в густой грязи, мешая и без того уставшим, голодным лошадям.
После очередного раската грома возница боязливо осенил себя знаком фортуны и щелкнул кнутом выбившихся из сил скакунов. От этого не было никакого толку: лошади лишь хмуро переглянулись и продолжили кое-как плестись по разбитой грязной дороге.
Повозку ощутимо тряхнуло. Видимо, под колёса попал булыжник или что-то в этом роде.
Элле приоткрыла глаза. В переднем окошке виднелась спина возницы в стареньком плаще; местами попорченная молью и сыростью обивка, два жёстких сидения, прилаженные одно против другого, приглушенное ржание и шум дождя, изредка прерываемый чудовищным рокотом грома…
- Ещё не приехали, - устало подумала Эль, - Интересно, сколько я проспала?.. И сколько ещё ехать?.. Хотя… Какая разница.
Эль приподнялась на локте и глянула в окно. Пейзаж был явно не из тех, что называют живописным…
Дорога была запущенной и безлюдной. Видимо, она знавала лучшие времена,но теперь повозку то и дело трясло, когда она попадала в очередную яму или налетала на очередной камень.
Изредка мелькающие в тумане силуэты кривых невысоких деревьев не прибавляли пейзажу живости.
Эль посильнее закуталась в плед. Жёсткие сидения не были приспособлены для спанья, однако девушка слишком устала за последнюю неделю, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Глаза снова закрывались, камушек-«сердце» серебряного ворона, мерно покачивавшегося на шее, испускал неяркое сияние. Эль засыпала…
…Солнце сияло, будто начищенный поднос на празднике летнего равноденствия. В воздухе витали запахи полевых цветов, свежескошенной травы, и свежей выпечки (последний запах, видимо, был родом из деревни неподалёку).
Река казалась диковинной серебристо-холодной змеёй, причудливо изогнувшейся среди песчаных берегов. Ребятня с радостными визгами плескалась на мелководье, заставляя воздух наполняться тысячами брызг, которые делались золотистыми в лучах утреннего солнца…
...Внезапно, сон оборвался. Повозку сильно трясло, испуганное ржание лошадей перемежалось с окриками возницы. Несмотря на усталость, лошади двигались необыкновенно быстро.
- Что случилось?! – крикнула Эль. Возница, похоже, не услышал.
Внезапно, ответ нашёлся сам собой.
Откуда-то сбоку послышался странный, протяжный, надрывный звук, похожий на плач. Эль прильнула к окну.
От черневшего неподалёку леса отделились девять точек. С каждой секундой они увеличивались, всё больше обретая очертания.
Звук повторился. Нестройный хор протяжно вывел несколько мучительно-длинных нот. Кажется, совсем близко…
Эль слышала, как бьётся её сердце.
Это были волки.
Усталость окончательно исчезла, уступив место панике.
Опять вой. Совсем рядом с повозкой. И жадные желто-зелёные глаза, хозяева которых слились со мраком ночи.
Эль лихорадочно рылась в сумке, пытаясь найти что-то. Наконец, в темноте блеснуло холодная сталь лезвия. Девушка отрывисто вздохнула. Теперь есть шанс…
Совсем не кстати хлынул поток воспоминаний. Эль ничего не оставалось, как предаться его течению…
Раннее детство Элемора провела в деревне. Она росла без отца, что само по себе вызывало порицание со стороны деревенской общины. А если учесть то, что мать Элеморы подозревали в колдовстве…В общем, каждый раз, когда рыбаки возвращались ни с чем, или когда в деревне кто-то заболевал, или год выходил неурожайным, во всём винили мать Эль. Да и ей самой часто перепадало. Соседские дети кричали ей в след «ведьма!» и бросали камни. Однажды Эль избили до полусмерти, и только дружба матери с местной целительницей спасла жизнь девочке. Так могло бы продолжаться и дальше, если бы не одно происшествие...
Рядом с деревней располагался портовый городок, куда иногда заходили большие корабли из далёких земель. Одно судно, пришедшее с юга, привезло не только необычайно пёстрые ткани, приправы и табак, но и «Чёрную смерть»…
Когда первые жертвы слегли в бреду, среди деревенских жителей пронёсся слух, что ведьма испортила деревню. Недовольство нарастало с каждым днём. Когда кладбище обзавелось новыми могилами, терпение народа лопнуло.
Как сжигали мать, Элле помнила плохо…
…Где-то сверху блеснула полоска белого света, которая немедленно превратилась в светящийся прямоугольник. Эль плача вылезает из погреба, где её держали остаток вчерашнего дня и ночь. Она не спала, но не чувствует усталости, только очень хочет увидеть маму… Пробует бежать, но чьи-то сильные руки хватают её. Сил слишком мало, вырваться бесполезно. Эль перестаёт сопротивляться и послушно плетётся за мрачным человеком с серым лицом. Он всё ещё больно сжимает запястье Эль, но она не жалуется, просто идёт вперёд…
Промозглое осеннее утро. В воздухе висит противный запах гнилой соломы и чего-то палёного.
Эль выводят на площадь, где жители деревни обычно собирались во время праздников или ярмарок. Сейчас тут высится три кучи поленьев и хвороста, посреди каждой высится шест. Один из костров уже горит, к шесту привязана целительница. Её сарафан горит, кожа почернела, на ней вздулись пузырьки. Целительница уже мертва, рот приоткрыт в немом крике. Эль становится плохо, она теряет сознание…
Следующее воспоминание об этом ужасном дне – мать привязывают к шесту. Она плачет и уговаривает Эль не смотреть. Потом умоляет людей вокруг кого-то пощадить. Человек с серым лицом странно ухмыляется. Опять темнота…
…Языки пламени добрались до ног матери, заплясали на юбке. Но она не кричит. Её лицо очень спокойно, сосредоточено. Что-то шепчет. Очень тихо. Или это только кажется?..
Эль плачет и пытается вырваться. Она пускает в ход ногти, кусается, но человек держит очень крепко.
Вдруг мать начинает кричать. Её лицо, которое всего минуту назад было безмятежно-спокойным, перекашивает от боли. Внезапно Эль чувствует странный прилив сил. Она вырывается и бежит к костру. Всего в каком-то метре от костра она чувствует, что что-то невидимое не даёт подойти ближе.
Опять чьи - то руки хватают её и тащат к третьему костру. Эль в ужасе понимает, кого просила пощадить мать. Её, Эль. Она следующая.
В отчаянии пытается вырваться.
Крик матери «НЕ НАДО!» и всё стихает.
Эль оборачивается.
Мать поникла, огонь добрался до её лица. Эль наполняет ярость, смешанная с болью и пустотой. Такой ненависти к людям она не ощущала никогда в жизни. Опять провал…
…Эль смотрит на свои руки. Они какие-то странные, в чешуе, как спинка у рыбы. И волосы почему-то длинные и красные. Эль рассеянно смотрит по сторонам. Вокруг много людей, они не шевелятся, и выглядят совсем как целительница и мать: такие же почерневшие и обуглившиеся.
Кто-то берёт Эль на руки и заносит в карету. Она смотрит на свои руки – они снова нормальные. Правда, немного обожжённые, но девочка почему-то не чувствует боли.
Оказалось, что её подобрал лекарь, приехавший в деревню чтобы изучить свирепствующую болезнь и, возможно, найти лекарство. Однако, лекарство уже не понадобилось. Никто из жителей деревни, кроме самой Эль, не выжил.
Некоторое время Элемора жила у лекаря и его жены. Детей у них не было, так что они заботились о девочке как заботились бы о собственной дочери.
После смерти матери Эль стала очень странной. Могла подолгу сидеть, уставившись в одну точку, неделями ни с кем не разговаривать, часто уходила куда-то одна.
Однажды к лекарю пришёл странный человек в длинном плаще и они долго о чём-то беседовали, закрывшись в кабинете. Потом человек забрал Эль с собой.
Она так и не поняла, что произошло. Просто человек сказал несколько слов, ни одно из которых Эль не поняла, и они оба оказались в какой-то богато убранной комнате.
- О, вы уже прибыли? Сейчас я доложу хозяевам, - откуда ни возьмись перед Эль и её спутником возник рыжебородый коротышка, и тут же скрылся, суетливо хлопнув дверью.
Через несколько минут в комнату вошли двое – мужчина и женщина.
- Нет, это какое-то издевательство! Я не позволю ЭТОМУ оставаться у меня в доме! – женщина брезгливо скривилась.
- Да ладно тебе, Веррим… - мужчина доброжелательно посмотрел на Эль и тихонько подмигнул.
- Я сказала нет! И это не обсуждается! – рявкнула дама.
Дверь открылась ещё раз. На этот раз вошла пожилая женщина в лазурной мантии.
- Я так понимаю, что вы отказываетесь от девочки?
- Да, отказываемся, - дама с красными волосами утвердительно кивнула.
Мужчина покачал головой но смолчал.
- Замечательно. Элемора, я твоя бабушка. Ты пойдёшь со мной, -пожилая женщина положила руку девочке на плечо и через секунду богатая комната исчезла.
Как выяснилось позже, те мужчина и женщина были её предками по отцовской стороне.
Оказалось, что мать Эль принадлежала к старинному роду ведьм, берущего своё начало во тьме веков. Никто точно не помнил, сколько поколений Воронов сменилось. Каждый Ворон выбирал себе супруга из равных, и только мать Эль, Сибилла, решила связать свою жизнь с демоном. Но любовь прошла, и Сибилла осталась одна.
Она хотела тихой жизни для себя и Эль, и постоянные войны между кланами ведьм вынудили Сибиллу навсегда распрощаться с прошлым и перечеркнуть обычаи клана. Она наложила на свою магию печать, чтобы не иметь возможности передумать, и осела в рыбацкой деревеньке. Но покоя она не нашла нигде…
Перед самой смертью Сибилле всё же удалось снять печать. Видимо, отчаяние придало сил. Последним её заклинанием был мощный оберег для Эль.
Как знать, может, именно он заставил лекаря заботиться о чужой девочке, и именно он не дал Эль погибнуть в огне…
Некоторое время бабушка пыталась обучать Эль искусству магии, но та ни в какую не могла управлять потоками Силы. Однако, она была очень усердной ученицей, и это усердие сыграло с Элле злую шутку… Она так хотела получить знания бабушки, что нечаянно скопировала её облик, лишив при этом сил. Она умерла, а Эль осталась одна. Опять.
Несколько лет бродяжничества научили Эль выживать на улице. С её врождённой ловкостью и быстротой, Эль ничего не стоило стащить что угодно.
Друзей у неё никогда не было, зато знакомых она подбирала очень тщательно. Жизнь продолжала бы идти своим чередом, если бы через сложную систему связей Элле не выяснила, что её разыскивает Священная Инквизиция. Видимо, кто-то из деревенских всё же уцелел…
Итак, уже неделю она была в пути, без перерывов на сон и отдых. Золота пока было достаточно, но Эль понимала, что бежать вечно не сможет.
…Внезапно, повозка остановилась. Послышалось испуганное фырканье лошадей и отчаянные крики извозчика. Волки окружили повозку.
Потом всё смешалось: крики возницы, ржание лошадей, хруст рёбер, треск повозки… Эль очнулась от какого-то полусна. Похоже, оно длилось всего несколько секунд, хотя Элеморе они показались часами. По переднему окошку стекали красные капельки, и Эль знала, что это значит. Теперь вся надежда только на себя.
Внезапно, в боковое окно просунулась окровавленная морда и пару раз клацнула зубами. Таких крупных волков Эль не видела никогда. Взвизгнув, она изо всех сил всадила нож в глаз волка. Он дико взвыл и бешено затряс головой. Эль тем временем открыла дверцу повозки и побежала.
Самое глупое, что в такой ситуации можно было предпринять – так это пускаться наутёк. Но Эль было не до рассуждений…
Ей удалось взять фору: волки, почему-то, не сразу сообразили, что добыча убегает.
Какой-то корень совсем не кстати попался на пути. Неловко взмахнув руками, Эль упала. Волки приближались с чудовищной скоростью. Эль зажмурилась и подумала, что сейчас наступит конец.
Но прошла минута. Две. Три. А конец всё не наступал.
Эль осторожно приоткрыла один глаз.
Какой-то высокий черноволосый человек отбивался от пяти волков сразу. Они падали один за другим, не успев даже подойти к человеку на расстояние вытянутой руки. Наконец, последний, девятый волк пал.
Человек повернулся к эль. Она онемела.
Это был тот самый мужчина, которого она видела много лет назад в той богатой комнате. Та же борода, заплетённая в косу, те же рыже-карие глаза…
- Эй, ну что такое? Не рада видеть дедушку? – человек усмехнулся.
- Как ты…как ты справился с этими волками?!
- Как-как… вот этим, как видишь, - он слегка подбросил окровавленную саблю в воздух, - Хотя, будь я в истинном обличьи, я бы им ещё не такого жару задал… А тебе лучше убираться из этого мира, если не хочешь встречаться с вот такими, как ты говоришь, «волками» каждый день. Видишь стигмы на лапах? – человек пнул ногой одного из зверей, - это не волки. Это перевёртыши. Причём не самые лучшие образцы, иначе бы я не болтал тут с тобой, а почевал с миром. Так что мой тебе старческий совет – беги отсюда, Веррим всерьёз решила тебя убить.
- Веррим? Моя бабушка?
- Да-да, она самая. Давай-ка сматывайся отсюда по-быстрому, - в своей манере говорить и своей манере держаться человек вовсе не казался стариком. Да и выглядел лет на тридцать.
- Но как? Я не умею путешествовать между мирами…
- Ты же ведьма!
- Я никогда не была ведьмой и, видимо, никогда не буду… И демоном я никогда не была. Вообще не понимаю, зачем мне страдать за ошибки моих родственников, - Эль злобно сверкнула глазами.
- Эх, молодёжь… - человек понимающе хмыкнул, - Не знаю, точно, где ты окажешься… Ну уж точно вдали отсюда. Ещё увидимся. Лови! – с кончиков пальцев человека сорвался светящийся шар. Эль протянула руку ему навстречу…
|