Серия 4.
Ночью Роберт бес толку бродил по уснувшему дому.
У него была бессонница. Каждый вечер ему было всё сложнее заставить себя лечь в постель, потому что он заранее знал, что он вскоре проснётся в середине ночи от своего собственного истошного крика. А сегодня он не лёг вовсе и вместо того, чтобы спать, бродил по дому, поминутно натыкаясь на разные предметы, которые из-за своей близорукости не мог увидеть в темноте.
Уилсон обошёл весь свой большой дом уже в третий раз, а сон всё не желал приходить к нему. Он заглянул в комнату Лорейн. Дочь спала, лунный свет переливался на её волосах и щеках. Лорейн что-то пробормотала и отвернулась к стене, покрашенной сине-голубой краской, которая при этом зыбком ночном свете казалось леденяще-серой.
Роберт почувствовал невнятную, холодившую сердце тревогу, попятился назад, закрыл дверь и прислонился спиной к стене коридора. Сердце его билось взволнованно и учащённо.
«Я, кажется, схожу с ума», - подумал Уилсон, проводя рукой по лицу. Немного успокоившись, он спустился по старой скрипучей лестнице в столовую, зажёг свечи и присел на диван, закрыв глаза…
…Жаркий летний солнечный день. Холодная, искрящаяся на солнце горная речка. Джеки в смешной розовой шляпке стоит на берегу, опустив в воду удочку. Роберт лежит на траве, подставляя лицо тёплым лучам.
Раздаётся плеск, и Уилсон слышит радостный голос:
- Роберт, смотри!
Он лениво открывает глаза и, щурясь, смотрит на Джеки. На её удочке болтается мелкая серебристая рыбёшка. Девушка смеётся, отцепляет рыбку от крючка и, весело размахнувшись, бросает её в серебристую воду. Джеки подбегает к Роберту, обнимает его и смотрит в его зелёные глаза.
- Я люблю тебя, - шепчет она ему, обхватив мокрыми холодными руками его шею…
…Длинный тёмный коридор. Белые лампы холодным тусклым светом бликуют на гладкой поверхности пола с пыльными следами на нём.
Роберт идёт по этому коридору, и его шаги гулким эхом отражаются от этих неприятных, холодных, чуждых ему стен… Уилсон останавливается перед широкой дверью, шепчет что-то побледневшими обескровленными губами, и затем нерешительно её приоткрывает.
Большое помещение без окон. Серые стены, чёрный плиточный пол. Посередине комнаты стоит стол. Роберт подходит к нему.
На столе лежит Джеки, его Джеки, абсолютно не похожая на ту странную, по-детски непосредственную девушку, которую он так любил. Мужчина наклоняется и вглядывается в её лицо. Жизнь ушла из него, кожа пожелтела и побледнела, всегда, даже во сне, подвижное лицо Джеки теперь немо и строго. Есть в нём какая-то безнадёжность, полное отчаяние…
- Нет! – кричит Роберт и просыпается.
Некоторое время он молча сидел на диване, приходя в себя. Сердце его бешено колотилось, руки дрожали. Всё то, что ему снилось, было на самом деле, он помнил эти дни до самой малейшей детали, потому что большое горе врезается в память так же, как и большое счастье… Но как же реальна была Джеки в этих снах. Всё такая же молодая, какой её помнил Роберт. Всё течёт, всё меняется, Лорейн растёт, у Уилсона на висках уже появились седые волосы. А Джеки снится ему до сих пор такой, какой она была в тридцать лет, такой же молодой, такой же весёлой, какой она глядит на него со старых фотографий с потёртыми краями и оторванными уголками. Потому что для неё время больше не течёт.
Уилсон поднялся с дивана, прошёл в свою спальню и достал из ящика стола старый фотоальбом в тёмно-зелёной обложке. Роберт присел на стул и наугад открыл одну из страниц.
Он осторожно перекладывал пожелтевшие от времени снимки, с которых ему улыбалась жена. Снимков было много: Джеки любила фотографироваться, фотографировать, а потом много раз перекладывать получившиеся фотографии из альбома в альбом, сортируя их то по датам, то по размеру, то по ещё какому-нибудь критерию.
Мужчина рассматривал каждый снимок очень долго, замечая малейшие детали, вспоминая то цвет платья Джеки, то запах её духов. Затем он переворачивал карточку и видел там дату, написанную мелким, со всевозможными завитушками почерком любимой…
- Я вижу, ты меня не забываешь, - услышал он смешной наивный голос.
Роберт поднял глаза, и альбом мягко упал на пол.
- Джеки?